Русский музей решил докопаться до истоков абстракций Кандинского

Национальные корни искусства классика стали темой отдельной выставки


Черное пятно. 1912 / Государственный Русский музей


Выставка главного абстракциониста ХХ века к его 150-летию станет первой попыткой исследовать национальные корни ранних фигуративных работ Кандинского и абстракций 1910-х годов. Василия Кандинского принято считать почти немецким художником. В Германии он учился и жил много лет, оттуда и его философия с антропософским акцентом, там хранится значительная часть его произведений. Но Государственный Русский музей, подключив к проекту еще три десятка российских и немецких музейных собраний, включая Эрмитаж, Третьяковскую галерею и ГМИИ им. Пушкина, а также частные коллекции, решил докопаться до истоков. Доказательной базой стала книга Кандинского Ступени, изданная в Мюнхене в 1913 году и переизданная через пять лет в Москве. В 1889 году студент юрфака Московского университета отправился в экспедицию в Вологодскую губернию для изучения жизни русских крестьян и традиционных верований зырян, как тогда назвали народ коми. В Ступенях Кандинский пишет: «…Население было одето так ярко, что казалось подвижными двуногими картинами… Когда я вошел в горницу, живопись обступила меня… По стенам лубки: символически представленный богатырь, сражение… В этих необыкновенных избах я выучился не глядеть на картину со стороны, а в ней жить». Кандинский начинает собирать образцы народного искусства. Включенные в экспозицию вологодские сундучки, туеса, каргопольские прялки и игрушки должны дать нам представление о пристрастиях несостоявшегося приват-доцента. На фотографии Кандинского 1911 года в его мюнхенском кабинете видно, что на самом почетном месте находится лубокПтица райская Алконост.

Сопоставление картины Кандинского Пестрая жизнь, его пейзажей Мурнау, созданных в 1907–1909 годах, работ современников (тоже вошедших в экспозицию): эскизов декорацийНиколая Рериха и Дмитрия Стеллецкого, живописиМарианны Веревкиной и Алексея Явленского, Николая Кульбина и Василия Денисова — подтверждает, что перед нами группа символистов с экспрессионистским уклоном. Но уже в 1910 году Кандинский пишет Композицию № 1, и отныне «композиции», «импровизации» и «импрессии» станут главными в его искусстве. Композиции — это «сознательное» письмо, четко структурированное, проверенное на многочисленных этюдах. «Художник, кроме впечатлений, собирает внутренние переживания, ищет форму, которая отразит взаимодействие этих элементов», — сформулирует свое кредо Кандинский в тех жеСтупенях. В России остались две композиции — № 6 и № 7, поделенные между Третьяковской галереей и Эрмитажем и недавно показанные вместе в обеих столицах.

Что касается романа Кандинского с Россией, то с началом Первой мировой он вернулся из Германии, после революции стал топ-менеджером Наркомпроса, вице-президентом Российской академии художественных наук, по поручению которой поехал в Германию «налаживать связи» и там получил предложение, от которого было невозможно отказаться: Вальтер Гропиуспозвал его преподавать в Баухаусе. В Москве и Петрограде же остались лишь эскизы чашек и блюдец для Дулевского и других фарфоровых заводов.
http://www.theartnewspaper.ru/

Комментариев нет:

Отправить комментарий